— Бедняга, — Чи-Юэнь внимательно посмотрела на Реймона. — А Линдгрен замещает его в этом?
Реймон кивнул.
— А я — классический старшина. Жесткий, резкий, грубый, требовательный, властный, неделикатный. Не такой плохой, чтобы писать петицию для моего устранения. Но достаточно плохой, чтобы раздражать, чтобы меня не любили, хотя и уважали. Это устраивает людей. Полезнее для здоровья беситься по поводу меня, чем копаться в собственных неурядицах… как делаешь ты, любовь моя.
Линдгрен смягчает ситуацию. Как первый помощник, она поддерживает мою власть. Но время от времени она пересиливает меня. Она использует свое положение, чтобы истолковать правила по-иному, во имя милосердия. Таким образом она добавляет великодушия к атрибутам Высшей Власти.
Реймон нахмурился.
— До сих пор система работала, — закончил он. — Теперь она начинает давать сбои. Нам нужно добавить новый фактор.
Чи-Юэнь смотрела на него, пока он не пошевелился на матрасе. Наконец она спросила:
— Ты планировал это вместе с Ингрид?
— Что? О нет. Ее роль требует, чтобы она НЕ была фигурой макиавеллиевского типа, играющей свою роль преднамеренно.
— Ты понимаешь ее так глубоко… из прошлого знакомства?
— Да, — он покраснел. — Что с того? Сейчас мы поддерживаем чисто официальные отношения. В силу очевидных причин.
— Я думаю, ты ищешь способ продолжать отвергать ее, Шарль.
— М-м-м… черт возьми, оставь меня в покое! Я только пытаюсь помочь тебе вернуть желание жить.
— Чтобы я, в свою очередь, помогла тебе продолжать твое дело?
— Н-ну, да. Я — не супермен. Слишком много времени прошло с тех пор, как мне кто-то подставлял плечо, чтобы я мог поплакать.
— Ты говоришь это потому, что это действительно так, или потому, что это служит твоей цели? — Чи-Юэнь отбросила назад волосы. — Неважно. Не отвечай. Мы сделаем, что сможем, друг для друга. Потом, если мы выживем…
Мы все выясним, если выживем.
Его темное лицо со шрамом смягчилось.
— К тебе действительно вернулось равновесие, — сказал он. Прекрасно.
Она рассмеялась. Ее руки обвились вокруг его шеи.
— Иди сюда, ты…