На холме, с которого открывался вид на прекрасную долину, стояли мужчина и женщина.

Этот мир не был Новой Землей. Требовать такого было бы чересчур.

Далеко внизу река была окрашена золотом из-за крошечных живых существ, а протекала она по лугам, поросшим синими растениями с разлапистыми листьями. Листья деревьев походили на перья, оттенков того же синего цвета. От ветра их странные цветки позванивали. Ветер приносил запахи, напоминающие корицу, йод, запах лошадей, и такие, которым человек еще не придумал имя. На противоположной стороне долины поднимался частокол гор, черных и красных, с иззубренными вершинами, на которых сверкали полоски ледника.

Но воздух был теплым, и люди могли здесь жить. Над рекой, над гребнями гор громоздились величественные облака, отливающие на солнце серебром.

Ингрид Линдгрен сказала:

— Ты не должен оставлять ее, Карл. Мы ей слишком многим обязаны.

— О чем ты говоришь? — ответил Реймон. — Мы не можем оставить друг друга. Никто из нас. Ай-Линг понимает, что ты для меня единственная. Но такова и она, по-своему, в другом роде. Таковы мы все, друг для друга. Ты согласна? После того, что мы пережили вместе.

— Да. Я только… я никогда не ожидала услышать таких слов от тебя, Карл, любимый.

Он рассмеялся.

— Чего ты ожидала?

— Ах, не знаю. Чего-то резкого и непреклонного.

— Это время прошло, — сказал он. — Мы достигли цели. Теперь мы должны начать все сначала.

— Друг с другом тоже? — спросила она, поддразнивая.

— Да. Конечно. Бог мой, разве мы это не обсуждали столько раз? Нужно взять из прошлого все хорошее и забыть все плохое. Как… ну, ревности вообще быть не должно. У нас не будет иммигрантов. Мы должны поделиться нашими генами, насколько это возможно. Пятьдесят человек, чтобы возродить целый разумный вид! Так что не беспокойся о том, что кого-то обидят, или обойдут, или что-нибудь еще. Исключено. Нас ждет столько дел впереди, что мелкие личные пристрастия просто не имеют значения.

Он привлек ее к себе и тихонько рассмеялся.

— Это не мешает сообщить вселенной, что Ингрид Линдгрен — самое прекрасное, что в ней есть, — сказал он.

Он бросился на траву под высоким старым деревом и протянул к ней руки.

— Приди ко мне. Я же сказал, что у нас сегодня выходной.

Над ними пролетело одно из тех существ, что люди назвали драконами в стальной чешуе, с пронзительным свистом разрезая крыльями воздух.

Линдгрен нерешительно присоединилась к Реймону.

— Не знаю, стоит ли, Карл, — сказала она.

— Почему нет?

— Слишком много дел.

— Строительство, высаживание растений, все идет хорошо. Ученые не обнаружили никакой опасности, действительной или потенциальной, с которой мы не в состоянии справиться. Мы можем себе позволить чуток побездельничать.

— Ну ладно, давай взглянем в лицо фактам. — Она говорила словно бы нехотя. — У королей не бывает выходных.

— Что за ерунду ты несешь? — Реймон оперся спиной о ствол дерева с грубой корой и нежным запахом, взъерошил ее светлые волосы, на которых играли лучи утреннего солнца.

— Я говорю о тебе, — сказала она. — Они ждут от тебя, от человека, который спас их, у которого хватило храбрости выжить, они ждут от тебя…

Он прервал ее слова поцелуем.

— Карл! — запротестовала она.

— Ты возражаешь?

— Нет. Конечно, нет. Наоборот. Но… я хочу сказать, твоя работа…

— Мое дело — участвовать в работе общины, — сказал он. — Не больше и не меньше. Что касается любого другого статуса — в Америке была такая пословица: «Если меня назначат, я не буду править, если изберут, не стану служить».

Она посмотрела на него почти с ужасом.

— Карл! Ты не можешь так поступить!

— Еще как могу, — ответил он. На миг он снова посерьезнел. — Как только кризис миновал, как только люди могут справиться сами… что лучшего может сделать для них король, чем сложить с себя корону?

Он рассмеялся, и она не могла не рассмеяться вместе с ним. Они были обыкновенными людьми.